Выдающиеся российские фигуристы супруги Наталья Бестемьянова и Игорь Бобрин уже очень давно обосновались в ближайшем Подмосковье. И если раньше они удивлялись рассказам зарубежных друзей о престижности жилья, расположенного не в центре города, а за его пределами, то теперь сами убеждают сомневающихся в том, что ничто так не восстанавливает, как крепкий сон в сосновой прохладе или разминка на только что подстриженном газоне.
Корр:
- Игорь, Наталья, скажите, почему вы обосновались в стародачном Кратове, а не на престижных сейчас Новорижской трассе и Рублёво-Успенском шоссе?
И.Б.:
- Знаете, если бы мне предложили жить на Рублёвке, то я попросил бы еще доплаты (улыбается). Уж очень неуютное там направление — с вечными пробками и высокими заборами. А у нас и забор просматривается, и соседи рядом замечательные. В целом атмосфера здесь совсем иная, жизнь открытая.
Н.Б.:
- Да и вопрос престижа нас никогда не интересовал. Просто в какой-то момент я почувствовала, что Игорь очень полюбил уезжать за город, в свой древний сруб, расположенный в умирающей деревне под Санкт-Петербургом. Я волновалась, поскольку расстояние было большим, и поняла: пришло время приобретать собственный надел где-то недалеко от Москвы. То есть началось все с желания мужа, поскольку я, будучи абсолютно городским жителем, даже не ожидала, что войду во вкус жизни на природе. Хотя не могу сказать, что мы полностью оставили наше московское жилье, — нет, используем сразу два дома. А вот Кратово выбрала именно я, и случилось это в 1990 году Тогда я еще не была за рулем, поэтому посещала дачные места, пользуясь электричкой. Я присматривалась и к Жаворонкам, и к Чехову (где дача у моего папы), но когда приехала сюда, увидела старинные домики в окружении сосен, заросшие тропинки, лужайки со скамейками, то почувствовала: это чудо надо приобретать немедленно! Помню, мы тогда продали все, что у нас было, но все-таки вступили в легендарный дачный кооператив под названием «Красный Бор», организованный еще в 1937 году.
И.Б.:
- Экология тут потрясающая, поскольку рядом нет вредных заводов и фабрик. Старожилы рассказывают, как еще собирали чернику на дороге. И в разное время 
здесь жили многие известные люди, конечно, в основном научная интеллигенция. Наш надел составляет пятьдесят шесть соток, и все пространство, по сути, занимает дикий лес с соснами, кленами, тополями, березами. Я лишь в одном месте устроил себе небольшой огород — с помидорами, огурцами, корейским салатом, кунжутом, щавелем, руколой. А старый сосновый дом на участке, как выяснилось, принадлежал когда-то местному егерю. Мы его лишь слегка видоизменили с помощью отделки снаружи, а внутри оставили прежние бревна, заделанные, как и положено, мхом.
Теперь это гостевой дом, за который буквально борются наши друзья (улыбается). Зимой в этом доме тепло, летом прохладно — красота! Он с огромной верандой, большим первым этажом, вместившим и гостиную для отдыха, и кухню с печкой и камином. А на втором этаже — спальня в духе кантри и, естественно, балкон.
Н.Б.:
-Я называю балкон «отпускным». Люблю сидеть на нем без всяких телефонов и любоваться на лес, а у моих ног обычно пристраивается пятилетний Лабрадор Рыж — наш охранник в доме. А во дворе покой стережет дворняжка Степка, которого мы подобрали щенком на улице лет десять назад.
Корр.:
- А как долго вы строили основной дом, похожий на замок?
И.Б.:
- Лет шесть, наверное. Мы ведь строились в эпоху жуткого дефицита, когда в стране сначала ничего не было, а потом все ужасно подорожало. Тогда нельзя было даже пластиковые окна заказать, поэтому у нас в доме и оконные рамы, и двери, — дубовые, нестандартные.
Корр.:
- Проект вы придумали сами?
Н.Б.:
- По закону, чтобы начать строительство, требовалось утвердить проект. Поэтому я пришла на ближайшее здешнее предприятие, увидела девушку-студентку архитектурного вуза, которую звали Ирина Ботвинова, и сказала, что мне нужен какой-нибудь проект, подходящий под определенные размеры. Ирина представила проект, понравившийся мне из-за эркера. Потом я убрала из проекта колонны, затем предложила еще какие-то свои идеи. И так мы начали вместе работать. Но вопрос согласования тогда был весьма сложный. И наше строительство шло настолько долго, что за его время Ирина успела выйти замуж за немца, уехать в Германию и возвести там около сорока коттеджей... А у нас в итоге вот получилось жилье в четыреста квадратных метров с подвалом, двумя полноценными этажами и чердаком. Кстати, чердак изначально в проекте не значился, но строители, подняв стену под крышей на два кирпича, нам его сделали, за что мы им очень благодарны. Как и за необычную чердачную лестницу. Можно сказать, что наш дом создавался и разрастался совсем не по плану.
Корр.:
- Но сделать первый этаж гостевой зоной вы, вероятно, хотели изначально?
Н.Б.:
- Мы думали кухню со столовой обустроить в отдельной комнате, но выяснилось, что это крайне неудобна Поэтому сейчас эта комната с выходом на веранду (где мы часто ужинаем) теперь полностью принадлежит моей тете, а громадный зал является и гостиной, и столовой, и кухней одновременно.
И.Б.:
- Была мысль строить высокую винтовую лестницу на чердак прямо из гостиной. Но мы быстро отказались от такой затеи: с высотой потолков в шесть метров это было бы не очень комфортно. Поэтому на второй этаж ведет обычная лестница с белыми мраморными ступенями, визуально продолжающими пол в холле, а на третий — деревянная лестница со специальным шагом, для сохранения высоты.
Н.Б.:
- В зале (где на полу положен дубовый паркет, а стены из практических и эстетических соображений выкрашены белой краской) я установила широкий черный кожаный диван и черную же горку для посуды, привезенную из нашей старой квартиры. Диван, горка, обеденный стол со стульями — производства Финляндии. Низкий стеклянный журнальный столик с основанием из черного камня — из Италии. А черная картина над диваном — родом из Китая. Мы же путешественники, поэтому и вещи в нашем доме — из самых разных стран. Нашлось место и для пианино, на котором я вместе с братом училась когда-то играть. Что касается кухонного гарнитура, то он польский, очень функциональный. А рабочую поверхность тут мы сменили совсем недавно, добавив еще изящные барные стулья из США Мы очень любим эту комнату не только за ее масштабы, но и за потрясающую игру света. Не представляете, как тут волшебно, когда встает солнце и его лучи в преломлении окон так играют на полу и стенах, что даже мурашки бегут по спине от восторга...
Корр.:
- А кто придумал дизайн камина?
Н.Б.:
-Мой папа. Он его и сложил сам, а мы лишь облицевали мрамором. Папе по наследству от моего деда-печника достались вот такие способности. Так, будучи кандидатом наук, преподавателем в сфере профтехобразования,человеком, занимающим высокую должность в министерстве, он на досуге легко складывал печи и камины. Он и в спальне нам выстроил камин, похожий на русскую печь, и в гостевом доме, и у себя на даче...
Корр.:
- Я обратила внимание на ажурный, очень декоративный балкончик выходящий со второго уровня в гостиную.
Н.Б.:
- У меня была мечта иметь такой выход из спальни: возвышающийся над залом, позволяющий мне лицезреть всех гостей. И, видите, по этой же стене идет, можно сказать, документальная роспись нашей творческой биографии. Ее автор — художник Нателла Абдуллаева, помогавшая в создании наших спектаклей. Она нарисовала лиру — символ рождения искусства; ковбоя — героя одного из самых легендарных номеров Игоря; Паганини,Мефистофеля, Чаплина, также изображенных Игорем на льду; Арлекина, с образа которого началась моя карьера еще в одиночном катании; затем — царицу из «Распутина»; фантазию на тему «Птицы и море» — у меня с Андреем Букиным был такой номер; гитару — символ тоже нашего номера на музыку «Пинк Флойд»; Маргариту из «Фауста». И кованая цветочная люстра, похожая на корабль, сделана по эскизам Нателлы. Она — очень талантливый человек.
Корр.:
- Какие помещения обустроены на втором этаже?
Н.Б:
- Кабинет со строгой синей кожаной мебелью (где я работаю на правах директора нашего театра),
спальня, оформленная в зеленоватых тонах, со столиком, пуфиком, креслом из ротанга, белым комодом из IKEA и кроватью, которую мы сделали сами, светлая ванная, с окнами и зеркальным потолком. Причем прямо над кроватью в спальне — мансардное окно, поэтому едва открыв глаза, можно видеть небо, облака, верхушки деревьев... К слову, на чердаке гостевая кровать установлена еще ближе к такому же окну, там лежа можно разглядывать звезды.
Еще на чердаке оборудована мастерская Игоря, где он сочиняет наши спектакли, компонует музыку. Он тут может пропадать часами. Между прочим, деревянные колонны, на которых держится крыша, я самостоятельно шкурила рубанком, чтобы они хорошо смотрелись! Но все-таки мастерская — епархия мужа,а я очень люблю балкон на втором этаже, по традиции пью летом утренний кофе, осматриваю сад, И как же здорово здесь в дождь!
Корр.:
- Кстати, а когда появился чудесный пруд под окнами?
Н.Б.:
- Совсем недавно и случайно. Однажды у нас ураган снес дерево, практически с корнем, нужно было срочно придумывать, что делать с образовавшимся углублением. Мы остановились на идее пруда. Его дно забетонировано, выложено камнем, а украшен водоем лилиями, фонарями, фонтанчиком. Получилось очень душевно. Из обустроенных зон на участке также могу отметить поляну с вечнозелеными растениями у крыльца, которые нам высадила одна ландшафтная компания, а поодаль — труд бригады Павла Лобкова, поместившей за плетнем пестролистные. Плакучую рябину в саду я высадила в память о маме, очень ее любившей. Кроме того, мне нравится, как выглядят петуньи, клематисы, пионы, особенно если их помещать в ствол поваленного дерева, как часто это делают в Европе. Получается такое натуральное декоративное кашпо. Барбекю нам тоже выложил мой папа, и мы им частенько пользуемся, как правило, усаживаясь с шашлыками в старой беседке в саду. А потом на велосипедах мы объезжаем близлежащие угодья. В следующем году у нас будет юбилей театра — 25 лет, планируем в один из выходных тут на замерзшей речке устроить праздник на коньках. А зрителей мы приглашаем на наш юбилей 3 марта в «Крокус Сити Холл».
|
